За тобой - Лина Мур

Бросив его испачканную одежду в ванной, вышла из спальни и закрыла дверь. Теперь самой необходимо искупаться, чтобы смыть с себя вонь и это ночное явление Рикардо. И нет, не собираюсь, за ним ухаживать. Он грозился мне запретить рисовать, когда узнал, что это моя страсть. А если позволю себе те чувства, что рождает он, то у него будет такая власть надо мной, которую не могу позволить ни ему, ни себе. Нет. И меня не волнует, что от температуры он может сгореть. И плевать, что ему плохо. Виноват сам.

– Анна.

Вздрогнув, распахнула глаза и осмотрелась. Спина затекла от неудобного кресла, и я покривилась.

– Я помогу, – прошептала Мили и подняла меня. Бросив взгляд на мирно спящего Рикардо, подошла к нему с помощью подруги, и сняла полотенце с его лба. Смочила вновь и вернула на место.

– Могу сама, – раздражённо передёрнула плечами и вышла из спальни.

– И что это значит? – Заинтересованно спросила Мили, когда закрыла дверь.

– Он напился. Отравился алкоголем. Горел всю ночь, и мне пришлось за ним ухаживать, – резко ответив, направилась в свою спальню.

– Ты ухаживала за ним. Прямо как настоящая жена, – продолжила Мили, слышала её издёвку.

– Не жена, а человек. И хоть он отвратителен, но я должна была это сделать, – сквозь зубы произнесла и рухнула на постель лицом вниз.

– Не сказала бы, что он отвратителен. Такой лапочка, когда спит. И, кстати, он голый, – хихикнула подруга.

– Отстань. Его рвало, – пробубнила я в одеяло.

– Ты сама его раздела?

– Да.

– И ты была с ним, когда его рвало?

– Да.

– И всю ночь просидела рядом со своим мужем?

– Да.

– Тебе он нравится.

– Да.

Резко подняла голову, а подруга уже вовсю хохотала.

– Нет, я оговорилась, я… чёрт, прекрати. Между нами не может быть ничего. Он… он гадкий, постоянно думающий о сексе. Так и сказал. Он… он старый и пьяный. А ещё вонючий и я его ненавижу, – даже запыхалась от своей речи.

– Если вспомнить всё, чего ты боялась, то могу сказать – он тебе определённо нравится, если не больше, – успокоившись, заметила Мили.

– Хватит, он…

– Признай это, Анна, признай, что твой муж тебе начал нравиться. И насколько я знаю, у вас была партия в нарды, а затем свидание…

– После которого он сказал, что запретит мне рисовать, – хмыкнула я, сев на кровати.

– Прямо так и сказал? – Прищурилась она.

– Да, но до этого мы кричали.

– Ты кричала?

– Он. И я вроде бы. Никогда так не кричала. А вчера, боже, не знаю, что на меня нашло. Я услышала… он хотел поцеловать, а Софи… я слышала её. Боюсь, Мили, так боюсь, что потеряю себя в этом фарсе, – прохныкала я.

– Милая моя, ты не она. Забудь о ней. Никогда она больше не появится в твоей жизни. Рикардо хороший человек, я общаюсь с Дино, – на этих словах посмотрела на подругу.

– Ты ему что-то сказала? – Испуганно прошептала я.

– Только то, что поможет тебе. Рикардо достоин чувств, Мари, – моё имя она произнесла губами.

– Я сказала ему, чтобы он шёл развлекаться и про любовницу тоже. И вряд ли такой человек знает, что такое преданность. Он говорит много, но…

– Они были с Дино, – перебила меня Мили.

– Да-да, встретилась с ним в ресторане за обедом. Уже три часа, кстати. И он рассказал, что Рикардо очень переживал из-за вашей ссоры и показывал ему кое-что интересное. Рисунок. Твой.

– Боже, – простонала я.

– Ты рисовала его, дорогая. И Дино сказал, что в этом портрете отчётливо виделась нежность, даже влюблённость в натурщика.

– Нет…

– Ты уже подпустила его ближе, Анна. Ты заботишься о нём. Нам всем необходим такой человек рядом. Поверь, твоё время пришло бороться со страхами.

– Нет причин. Не хочу, – прошептала.

– Причина есть. Рикардо и твоё счастье. Хоть и фиктивен ваш брак, но чувства между вами есть. Искра, если в неё подбросить дров, то она разгорится. Именно такой мужчина сможет помочь тебе, а ты ему. Хоть и окружён он женщинами, похотью и другими благами, но одинок. Не надо так на меня смотреть, Анна, Дино рассказал про него многое, но с тобой не поделюсь. Ты сама должна позволить тебе довериться ему, а он тебе. Порой одиночество приводит к черте, через которую необходимо переступать вместе. Так позволь, дорогая моя, – Мили подхватила мою руку и взглянула в глаза.

– Позволь себе эту радость. К тому же ты уже рассказала ему про наш бизнес. Мужчины любят делиться с друзьями, особенно пьяные, и просить совета. И твой муж не исключение. Ты рассказала ему об этом и он понял. Возможно, поймёт и остальное. Не торопись, а изучай новый мир, в котором живёшь. Познай его, как и своего мужа. Немного прояви терпения и разреши себе мечтать. Ограничений больше нет. Только ты и он. Ваше свадебное путешествие.

– Но как? Как через себя переступить? – Горько прошептала я.

– Отпусти прошлое, Анна. Отпусти его и похорони именно там, где лежит Софи. Оно её, но не твоё. Твоя жизнь только началась. И Рикардо уже готовит в своём доме для тебя сюрприз.

– Какой?

– Очень приятный, связанный с твоим увлечением. Неужели, это не говорит о том, что он увлечён?

– Надолго ли?

– А это в твоей власти и только в твоей. Привязать навсегда под силу только женщине. Завладеть разумом и любить.

– У нас фиктивный…

– Ты в это уже не веришь, как и я. Ты влюбляешься в него, если уже не сделала этого. Ты тянешься к нему. Сбрось с себя эти нити, что связывают тебя с семьёй. Ты ей не нужна. А Рикардо более чем, как и он тебе. Подумай.

Она похлопала меня по руке и, поднявшись, вышла из спальни, оставляя одну.

Я устала от этой ночи и мыслей. Устала смотреть на него и тихо наслаждаться присутствием в спальне Рикардо. Да, мне нравится он. Могу ли перебороть все и не увидеть нового предательства? Могу ли довериться? Больно ли это?

Жутчайшая боль скрутила виски. Во рту засуха и неприятное послевкусие. Отвратительно так мне ещё не было. Каждая мышца болела, что даже двинуться представлялось непосильным трудом. Чёрт, как же стучало в голове.

– Тише, – шёпот раздался надо мной и на лоб положили что-то мокрое и холодное.

Приоткрыл глаза, по которым резанул свет. Издал стон и попытался поднять руку, чтобы понять, что за ерунда стекает по лицу.

– Рикардо, как себя чувствуешь? – Узнал этот голос. Ещё раз раскрыл глаза и встретился с озабоченным взглядом Анны. Мутно, словно через искажённую призму видел её.